ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДОМОВОМ В ЕВРЕЙСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ И КНИЖНОСТИ

Еврейская традиция, как письменная, так и устная, богата историями о нечистой силе. В классических еврейских текстах можно найти перечисления различных иерархий ангелов и демонов; в музеях и частных собраниях содержатся коллекции амулетов от болезней и демонов .

«Низший класс евреев, подобно местному населению, верит в существование ведьмы, домового, лешего, водяного, волколака и пр.», – замечал уже один из первых исследователей этнографии евреев Юго-Западного края Российской империи в 1872 г. Чубинский. Остановимся подробно на одном персонаже низшей еврейской демонологии – духе дома. Есть одна деталь в описании домового, которая особенно ярко характеризует именно еврейскую традицию. Она связана с запретами перестраивать дом, главным образом окна, двери и печь, потому что там живет домовой. Сама идея, что домовой обитает в печи или под печью, для славянского мира также типична, как и представление, что он обитает в подполе или на чердаке . Но у славян практически не встречается строгий запрет перестраивать окна и печные отверстия в доме именно по этой причине. У евреев же, наоборот, это одно из самых частотных поверий, связанных с домом.

У знаменитого хасидского праведника, рабби Нахмана Браславского, в разделе «Дом» книги «Нравственных качеств» мы читаем: «Стоит опасаться входить в дома, где не живут люди, потому что это место демонов; Тот, кто хочет поселиться в доме и жить в нем, пусть скажет всю «Тору» целиком и после этого входит жить». То же представление сохраняется в поздних сборниках магических заклинаний и заговоров, которые были очень популярны у евреев в XVIII – XX вв.: Писали каббалисты, что в новом доме, где никогда не было человеческого жилья, находится много демонов – mazikim ֱ◌, потому что там есть им право обитать, там их дорожки. Поэтому, когда хочет человек поселиться в новом доме, чтобы защититься от них, просят у сойферов специальные амулеты, которые крепят над входом в дом и над окнами [Сэфер Рафаэль ха-малах 1911г].

Но самый ранний книжный еврейский источник, напрямую связывающий представление о духе дома с запретом перестраивать окна и печь мы находим в разделе «Завещание Иехуды хе-Хасида» из книги «Сэфер Хасидим» (Германия, XII в.). Рассмотрим два фрагмента из этого источника, оказавшего сильное влияние на традиционную культуру евреев Восточной Европы.
В параграфе 20 говорится: «Пусть человек не заделывает наглухо окно или дверь, чтобы не повредили ему демоны, ибо их путь – ходить тут. Но пусть он сделает дырку». В примечаниях и комментариях к этому указанию приводится объяснение – демоны привыкли ходить одной дорогой и не умеют сворачивать со своего пути.
Схожий запрет распространяется и на перенос печи в параграфе 49: «Пусть человек не разрушает печи и духовки, в которой пекут выпечку. Нельзя ему использовать это место или ремонтировать его, потому что есть большая опасность для него».
В другом разделе этой книги, в 461-ом пункте самой Сэфер Хасидим, есть следующее указание:
«Человек, который ломает старый дом и строит на этом же месте новый, или переделывает комнату в доме, пусть опасается, чтобы не изменились в новом доме входы и окна. Но пусть сделают в новом точно так же, как в старом, и не меняют. А если изменят – будет опасность для жизни из-за множества демонов и ангелов. Об этом в книге славы.»

В современных полевых записях мы сталкиваемся с очень похожими объяснениями. Печь стараются снести так, чтобы никогда не наступать на место, где был очаг. Туда ставят тяжелую мебель, бытовую технику, кладут кирпичи, а иногда и просто оставляют ненужную печь посереди дома, чтобы ни с кем из родных не случилось несчастья. Вот несколько примеров из интервью: «Снесли русскую печку – мама заболела. Печку нельзя разбирать. Печка — это охрана, это как домовой» ; «Печь ломать нельзя, под ней живет домовой, если сломать – не будет благосостояния» ; «Выбросить печку – так говорили, что нельзя, потому что заводится а домовой, а рих. Но именно там надо на то место что-то поставить, такое, чтобы там не ступать ногой».

То же самое касается представлений о перестройке окон и дверей в доме, и тоже сохраняется близкая к книжному источнику мотивировка – опасность связана с нарушением обычных путей, которыми пользуется нечистая сила. Для нечистой силы оставляется окошко – как прорезь в двери для кошки, чтобы она могла беспрепятственно входить и выходить из дома. Любое нарушение этих поведенческих границ грозит несчастьем: [Можно печку в доме перестраивать?] – Можно, но на той место нельзя ходить <…> а если окно – тоже перелóжить надо окошко, окошко, окошко надо, надо окошко делать. Когда мы белили, всё, замазывать не стали, чтобы черты, дер черт зол арусгейн [чтобы черт мог выйти]. [А как на идише «черт»?] рихес, дер рих.