СИНДРОМ ЧАЙНИКА, ИЛИ ИГРУШКА НА ПОЛКЕ

Безусловно, заочные диагнозы – дело неблагодарное, но гипотетически здесь речь скорее всего идет о явлении более распространённом, более привычном и – в силу своей привычности и обыденности – более страшном и чреватом последствиями. Давайте назовём его – синдром чайника».

Как-то в одном сообществе один за другим появились два поста. Как говорится – по закону парных случаев. Что закономерно, такие посты появляются с завидной регулярностью. Пересказ краткого содержания наверняка знаком многим бывалым читателям соцсетей. Одному топикстартеру – женщине — больше 30, второй – 25, у одной «гражданский муж» имеет за плечами два брака и двоих обделенных собственным вниманием детей (и требует от подруги материнской ласки по отношению к своему ребенку плюс общего наследника), у другой еще ни разу не женат и бездетен (и требует брак и детей от нее), но в обеих историях общее фактически одно: оба «потенциальных спутника» в грош не ставят цели и жизненные потребности самой подруги, обвиняют ее в «эгоизме и себялюбии», все решают сами на том основании, что они мужчины (с), и так далее, и тому подобное.

Нестареющая классика. Каждое дело в перспективе пахнет физическими унижениями, а психологическими так уже разит вовсю.

И в том, и в другом обсуждении разные люди с той или иной степенью объединения логики и эмоций в один голос говорят: автор, бегите оттуда, роняя тапки, взрослые люди без особой нужды не меняются, не покупайтесь на посулы типа «Потом все будет иначе», не ведитесь на манипуляции типа «Если ты меня любишь, то ты должна…», не вешайте на себя чувство вины и несуществующего долга, бегите!

А топикстартер отвечает:
в первом случае – страшно уходить в пустоту
во втором – страшно уходить в никуда.

Причём в никуда и пустоту – не в том смысле, что нет жилья и средств к существованию (хотя если идет речь об угрозе собственной личности, а то и здоровью, и жизни, можно и на этот счет крепко подумать), а в том смысле, что тяжело бросать мужчину. «Я люблю его настолько, что не готова с ним расставаться…»
И так далее, и тому подобное. Тоже нестареющая классика.

Причем те, кто подумает о чистом садомазохизме, явно поторопятся. Безусловно, заочные диагнозы – дело неблагодарное, но гипотетически здесь речь скорее всего идет о явлении более распространённом, более привычном и – в силу своей привычности и обыденности – более страшном и чреватом последствиями.
Давайте назовём его – синдром чайника.

В нашем социуме – по крайней мере в подавляющей его части – девочек до сих пор воспитывают в духе того, что они должны нравиться. Девочка должна быть аккуратной, неагрессивной, привлекательной внешне, исполнительной в хозяйстве – иными словами, должна обладать всеми достоинствами, чтобы сначала привлечь, а потом удержать мужчину. Такова ее, девочки, судьба и основной путь самореализации: то, что называется ЖГС (женская гендерная социализация). Сначала девочка должна украшать себя внешне, пока не выйдет замуж, а потом в ее приоритете должны оказаться забота о муже и семье и рождение детей (более общо – любовь к детям, причем ко всем без исключения). Иными словами, из девочки воспитывается товар: который сначала должен привлечь потенциального покупателя внешним видом – яркой упаковкой, красивыми дизайнерскими линиями, а потом – потребительскими качествами: мощностью, производительностью, приятностью в использовании и, разумеется, множеством разных полезных функций. Тогда у этого товара есть все шансы быть выбранным из череды всех остальных, и он может самореализоваться с помощью тех функций, ради которых и был создан.

То есть женщина воспитывается, как чайник на полке. У одного – большая мощность, у другого – элегантный корпус, у третьего – привлекательная подсветка, удобная ручка, большой объем… и все эти чайники стоят на полке и зазывают: «Купи меня! Купи!» А когда чайник покупают – он начинает работать: греть воду, поить всех вкусным чаем (сам при этом, заметьте, он ничего для себя не требует и собственного чая не пьет). И если чайник купили — он должен быть счастлив. Потому что ему выпала честь реализовать вложенные в него функции, а не состариться морально и технически в одиночестве на полке среди таких же не купленных неудачников.

Даже если чайник переработает и сломается – что за беда? В крайнем случае, если он любим в семье, его можно починить. Но скорее всего он будет выброшен, и его заменят новым: ремонт сейчас дорог, а чайники дешевы. К тому же новое ведь всегда лучше старого?.. Но чайник сам не боится перегреться и быть выброшенным: потому что в его жизни уже случилось главное. Его купили! Им пользовались! Он грел всем чай! Ну, а что перегрелся – бывает.

Женщинам, у которых во внутренней цензуре, в бессознательном прописывается такой вот синдром чайника, в том числе – то, что она любой ценой должно быть социально и гендерно «востребована потребителем», в самом деле бывает страшно бывает остаться без «потребителя». Включается бессознательное: «Ой, мною никто не пользуется, значит, я никому не нравлюсь, значит, я не удалась, в моей жизни нету смысла, я не имею права на существование…» — и так далее.

Была в свое время детская сказка — «Катя в игрушечном городе». Там кукла Катя, которую в серванте на полке забыли, такую песенку пела:

«Посадили игрушку на полку —
и бедняжка грустит втихомолку:
что она не игрушка,
что она безделушка,
от которой ни проку, ни толку…»

Вот многие наши женщины, воспитанные в духе «чайников», в глубине души чувствуют себя такими безделушками, когда не востребованы именно в качестве партнерш-жен-матерей. Потому что им опять же внушили в детстве, что это есть их главное предназначение. И страшно стать такой, от которой «ни проку, ни толку» именно в этом плане. Невостребованной. Некупленной. Или выброшенной за ненадобностью – потому что плохо кипятила чай. Страшно «уходить в пустоту» – в пустоту именно ту самую, которой приучили бояться в детстве: «Никому ты нужна не будешь, никто тебя замуж не возьмет, а возьмёт – так и бросит!..»

Реально ведь страшно. Причем неосознаваемо, почему. Вот и живут: с алкоголиками, с садистами, с самодурами, с агрессорами, с маменькиными сынками – и говорят, что любят, при этом сами верят этому: ну как же, ведь так больно и страшно становится, если подумать, что нужно уйти и всё это бросить, так наверное, это и есть любовь?..

Да, бывает в этой области и треугольник Карпмана, и игра Жена Алкоголика, и созависимость, но обыденный, распространённый синдром чайника – гораздо, гораздо чаще.

Причем умные, логически мыслящие женщины просто не в состоянии этого осознать: потому что это опять же прописано в глубинной цензуре, и при мысли «бросить этого человека» просто включается какое-то сопротивление, какой-то страх, какие-то негативные эмоции: а почему – она не знает. Она умница – и она не знает. Потому что бессознательное – оно такое бессознательное. И «я его люблю» здесь чаще всего значит «Мне некомфортно с ним расставаться и оказываться одной. Непризнанной. Невостребованной. Когда стоишь на полке, а никто от тебя чаю не хочет». Даже самой уходить – страшно. Потому что в цензуре прописано: это плохо, это неудача, это конец всей твоей жизни и ее смысла. Терпи.

Проблема синдрома чайника вылезает еще на самом раннем этапе поиска партнера и подчас тянется за женщиной всю жизнь. Почему многие девушки хотят пышную свадьбу? Да, весь день внимание вокруг нее, да, красивое пышное платье, да, почувствовать себя принцессой и так далее… но у многих – праздник конкретно в том, что – «Смотрите все! Меня купили! Меня выбрали! Мой покупатель пришел за мной, своим чайником! Мне теперь есть кому греть чай!..» Причем это все громко, с помпой, на весь подъезд и на всю улицу.

Поэтому, когда приходится говорить клиенткам, что для адекватного выбора партнера желательно быть не товаром, а покупателем – речь идет прежде всего об этом синдроме чайника. Безусловно, женщине с таким синдромом непросто превращаться из чайника в потенциального партнера, готового вместе с другим партнером совместно строить общую семейную жизнь. И одна из психотерапевтических задач в этой ситуации — помочь женщине убрать «модус жизни чайника» из ее бессознательного и цензуры. Тогда многое для клиентки становится понятнее и в какой-то мере проще: в том числе и выбор адекватного спутника, и возможность личностной самозащищенности, и вопросы собственной безопасности как таковой. Главное — чтобы у самой женщины появилось активное желание от этого синдрома избавляться.

Справедливости ради замечу, что есть у этой медали и обратная сторона: встречаются и мужчины с «чайниково-синдромным» подходом к построению семьи. Правда, у них чаще сформирована другая «функция»: не товара, а механизма. Который должен всем бить морды и зарабатывать много денег. Но это уже несколько другая история.