СТРОИТЕЛЬНАЯ ЖЕРТВА

Древнехристианский канон гласит: “При постройке домов имеют обыкновение класть человеческое тело в качестве фундамента. Кто положит человека в фундамент, тому наказание 12 лет церковного покаяния и 300 поклонов. Клади в фундамент кабана или быка или козла.”

В 1928 г. немецкий этнограф Р. Штюбе писал:
“Строительная жертва – это обычай, распространенный по всей земле и у народов всех культурных ступеней. Мы находим его в Китае, Японии, Индии, Сиаме, на о. Борнео, в Африке, у семитов, в Новой Зеландии, на о. Таити, на Гавайских и Фиджийских островах и у чибчей Южной Америки. У всех европейских народов он был распространен в средине 19 века и под разными формами жив еще до наших дней в отдельных обрядах”.

Легенда гласит, что в Магдебурге, по распоряжению короля Оттона, строили крепостные стены. Ворота крепости три раза обрушивались при этой постройке, несмотря на все старания сделать их возможно более прочными. Тогда обратились с запросом к астрологу, и он ответил: чтобы крепостные ворота стояли, надо замуровать в них мальчика, добровольно отданного на то своею матерью. Одна из фрейлин жены Оттона, королевы Эдиты, по имени Маргарита, в это время чем-то провинилась и должна была покинуть королевский дворец. Тогда же у Маргариты был убит в сражении ее жених, а ее сокровища похитили воры. Чтобы не оставаться бесприданницей, Маргарита предложила для замурования, за большую сумму денег, своего маленького сына. При постройке новых крепостных ворот сделали особую нишу таким образом, чтобы сидящее в ней дитя не было раздавлено камнями и чтобы оно не могло задохнуться без воздуха. В эту нишу и был посажен маленький сын Маргариты; перед ртом его укрепили булку. Узнав обо всем этом, новый жених Маргариты покинул ее, и она должна была уехать в чужие края. Через 50 лет она вернулась дряхлой старухой и стала просить о христианском погребении для своего загубленного сына. Юный каменщик поднялся по высокой лестнице на верх крепости, отодвинул там несколько камней в своде и увидел нишу, а в нише человеческую фигуру, которая смотрела на каменщика сверкающими глазами. Это был, будто бы, маленький седой старик, длинная белая клокатая борода которого спускалась к низу и глубоко вросла в камни. Над головой его была, между двумя каменными плитами, ямка, где устроили себе гнездо птицы; они, будто бы, и приносили замурованному пищу. Приставили еще одну лестницу, и по ней поднялся уважаемый всеми гражданами архитектор. Вдвоем они смогли извлечь из ниши седого человечка, причем оба потом клятвенно уверяли, что в момент извлечения фигура издавала стоны. Но когда ее вытащили на свет, то с удивлением увидели только безжизненный окаменелый труп Маргаритиного ребенка.

Шведская саrа гласит: На западе Готланда, в Каlland, когда-то строили церковь. Тогда еще считалось обязательным замуровывать в фундамент здания кого-либо живого. Строители весьма кстати увидели двоих нищих маленьких детей, идущих по дороге.

– “Не хотите ли поесть?” — спросили нищих строители. Те с радостью согласились. Рабочие усадили их среди камней, дали им хлеба и масла из своих запасов. Пока дети ели, каменщики вывели над ними свод, и над этим сводом была построена церковь.

Судя по местным легендам, и в Грузии, на Кавказе, некогда был обычай: при закладке здания, особенно же крепостных стен или башен, зарывать под фундаментом человека, чтобы обеспечить этим прочность постройки. Сказание о Сурамской крепости передано также и народной песней “Сурамисцихе”. Когда строили Сурамскую крепость, стены ее несколько раз обрушивались. Тогда царь приказал разыскать одинокого человека с единственным сыном и этого сына зарыть. Нашли вдову, у которой был единственный сын Зураб. В песне приводится диалог матери с замуровываемым сыном. Сначала мать просит Сурамскую крепость “хорошо сберечь её сына”. Потом несколько раз спрашивает сына: “по какое место (заложен)?” Тот отвечает сначала: по щиколотку, по живот, по грудь, по шею, окончился. Слезы плачущего Зураба, по словам легенды, просачиваются сквозь камни и увлажняют стену. Подобную же легенду грузины рассказывали и о Сигнахской крепости, где из стены выступают не слезы 3ураба, а кровь. Она показывается ежегодно в великий четверг, и прежде некоторые суеверные сигнахцы приходили к крепостной стене, чтобы увидеть, как струится кровь Зураба. Такие же легенды приурочены были к крепости Уплисцихе на правом берегу р. Куры.

Древнерусское и болгарское название городского кремля, т. е. внутренней крепости, словом “детинец” некоторые старые авторы связывали с данным обычаем замуровывать детей при основании крепостных стен. Но у нас нет достаточных данных к такому объяснению, тем более, что, по легендам славянских народов, замуровывали в новостройках не детей, а молодых женщин. Правильнее выводить термин “детинец” от прежнего русского наименования военнослужилых людей термином “дети боярские”. У славянских народов, в отличие от прочих европейских народов, строительною жертвою становился большей частью первый проходящий мимо. Саги говорят чаще о молодых женах. О покупке жертв нет сообщений.

По сербскому народному поверью, при стройке всякого крупного здания необходимо сначала замуровать человека; таких мест все избегают, если есть возможность пройти кружным путем, так как верят, что можно замуровать и одну только тень, после чего данный человек сам умрет.

В Болгарии, как и в Сербии, строительными жертвами служили молодые женщины. Южнославянские добавляют, что после своего замурования женщины долго продолжали кормить грудью своих младенцев, для чего в стене и делали особые отверстия; что молоко продолжало и после течь из стены. Боснийские женщины близ города Тешаня, в полное сходство с болгарками околo Кадиинова моста, берут на местах замурования женщин старинный цемент и пьют его в молоке, чтобы иметь больше грудного молока для кормления своих детей.

Аналогичная русская легенда приурочена к городу Нижнему Новгороду. В кремле жертвою жестокого обычая оказалась Алена, молодая жена местного купца Григория Лопаты. Она в злополучный день как раз проспала утром, спешила принести воды и возвращалась с ведрами воды на коромысле не кружною дорогою, огибая городскую стену, а более коротким путем — тропинкой по склону горы. В стороне от тропинки, около городской стены, она увидела яму “словно могила”, и из любопытства подошла к этой яме. Строители тотчас же окружили ее здесь, попросив для вида напоить их водой. Молодицу крепко привязали к доске и спустили в вырытую яму. Вместе с нею зарыли коромысло и вёдра: обычай требовал положить с жертвою всё то, что при ней имелось. Рабочие отказались зарывать несчастную, но главный мастер выполнил это сам, говоря нравоучительно: “Пусть погибнет она за весь город одна, Мы в молитвах ее не забудем. Лучше гибнуть одной, да за крепкой стеной. От врагов безопасны мы будем!”

По словам византийской хроники Малалы, Александр Великий при основании гор. Александр принес в жертву девицу Македонию; Август при основании Анкиры – девицу Грегорию; Тиверий при постройке большого театра в Антиохии – девицу Антигону; Траян, восстанавливая после землетрясения разрушенный город Антиохию, принес в жертву красивую антиохийскую девицу Каллиопу.

Известны, наконец, сказания и о замурованных мужчинах. О древнем африканском городе Дагомее, имя которого переводили: брюхо Да”, сага гласит: Король Такудону бросил в яму живого Да и на нем основал свой дворец, от имени которого потом получила свое название вся страна. В Северной Америке у индейского племени Гайда прежде убивали рабов, чтобы зарыть их под угловые столбы нового здания. Существует немецкая легенда о заживо замурованном строителе замка: Рыцарь фон Ухтенгаген строил себе замок в Нейенгагене. Со строителя он взял обещание построить как только он может лучше э, а если тот не исполнит этого обещания, то его заживо замуруют. Когда замок был готов, Ухтенгаген спросил строителя: не можешь ли ты сделать еще лучше? Тот полушутливо ответил: “да!”, и его сейчас же схватили и замуровали.

Так же легенды говорят о человеческой крови вообще, которою орошается фундамент новостройки. В Шотландии господствовало убеждение, что древние жители этой страны— пикты, которым местные легенды приписывают доисторические постройки, орошали краеугольные камни для своих сооружений человеческою кровью. Английская легенда о Вортигерне гласила, что он не мог окончить своей башни, пока камни фундамента не были смочены кровью ребенка, рожденного матерью без отца. Сравнить папуасов Новой Гвинеи, у которых еще не так давно существовал обычай, требовавший окропления порога нового дома человеческою кровью. Равным образом, у тлинкитов Северной Америки, когда главарь строит себе новый дом, то он сперва удушает одного из своих рабов и его кровыю напитывает место постройки. В Риме, при раскопках Капитолия, была найдена человеческая голова, хотя, по легендам, Нума и пытался подменить в данном случае человеческую голову головкой чеснока. При разрушении западноевропейских старинных построек, в стенах часто находили скелеты людей, в гробах и без гробов.